Главная        Поиск       Издания      Всё за сегодня

На сцену потсдамского театра имени Ганса Отто вышли Владимир Путин и Анна Политковская

Последние слова Владимира Путина, когда он держит на руках мертвую Анну Политковскую и опускает ее в серебряный гроб, звучат так: "Я хотел показать тебе каждый уголок "Газпрома" в тебе. Я покажу тебе наполненные газопроводы "Газпрома"! Ты могла бы быть такой прекрасной. Все могло бы быть прекрасно! "Газпром"! "Газпром"! "Газпром"! Я это "Газпром"! Я становлюсь "Газпромом"! "Газпром" велик! "Газпром"! "Газпром!"

Несколькими "газпромами" позднее, к сожалению, выясняется, что это были предпоследние слова Путина. Гроб еще надо закрыть и поэтому упоминаются еще Толстой с Анной Карениной, Сталин, Нобелевская премия мира, а также Каспаров, не обошлось и без свежей новости о том, что Путин станет премьером. И затем, наконец, последний вздох: "Ах, Анна, у нас все могло бы так замечательно сложиться!" и всему этому аду приходит конец. Измученные зрители осторожно аплодируют в театре имени Ганса Отто.

Петра Лиза Майер, которая написала и поставила пьесу под названием "День рождения Путина", хотела почтить своей постановкой память убитой журналистки Анны Политковской стремление, достойное уважения. А поскольку день рождения Путина и день убийства Политковской совпали, она объединила оба этих события, замысел очевиден. Она взяла на мушку действующего российского президента это уже смелая провокация. Что ей удалось, так это устроить зрителям мучительный вечер.

Сюжет пьесы простой: Путин (в исполнении Андреаса Херрманна) празднует в обществе своего приятеля Герхарда Шредера (в исполнении очень похожего на экс-канцлера Роланда Кухенбуха) и немецкой публики (в исполнении самой публики) день своего рождения. Убитая Анна Политковская появляется на мероприятии как непрошеный гость. Чтобы дать ей выплеснуть критические замечания в полной мере, Шредер и Путин вынуждены поглотить огромное количество торта со взбитыми сливками и выпить уйму шампанского, а тем временем в течение всего вечера на сцене появляются другие непрошеные гости так называемые свидетели Политковской.

Первым из них стал солдат, который весь в сливках появляется из торта и, сексуально двигая бедрами, обличает войну в Чечне. Текст, который он произносит, а пьеса во многих местах задумана как монтаж, представляет собой выдержки из опубликованной издательством Rowohlt Berlin книги Аркадия Бабченко о войне. Однако режиссер твердой рукой выхватила оттуда пассажи, которые производят сильное впечатление, но трудны для постановки на сцене: сцены распятия и кастрации, которые даже правозащитники считают неправдоподобными.

В конце концов появляются тут не обошлось без исполнения "Катюши", ведь Россия это не Германия две женщины из Беслана, которые рассказывают о своем горе. И конечно, имениннику Путину демонстрируются гробы, в которых лежат покойники то ли из Чечни, то ли из Беслана.

Таким образом, по замыслу режиссера, сцена всегда полна людей, которые ничего не могут сказать, поскольку говорит кто-то другой, да никто никого и не слушает. Солдат в нерешительности ждет чего-то рядом с тортом со взбитыми сливками, Шредер откинулся на стуле, Путин да, кстати, а почему Путин спокойно все это выслушивает? Если ему наплевать, почему тогда в конце он начинает бушевать? А чтобы политический театр обличал не только главу далекого государства, но и нас самих, на сцене присутствует ведущий олицетворение равнодушной и поверхностной западной медийной общественности. Его клоунада так же напрасна, как и печальная музыка, призванная подчеркнуть трагизм происходящего.

Анна Политковская фигура трагическая; почему бы и правда не почтить ее память театральной постановкой? Она год за годом разоблачала государственные преступления, которые не уступают скандалу в "Абу-Грейб", но ее усилия, похоже, уходили в песок. И не потому, что в правду не верили, все гораздо ужаснее: потому, что правда больше не шокировала. Это связано с угнетенным обществом, но не только ведь даже друзья слушали ее с неохотой, как сетовала сама Политковская. Об этом рассказал московский философ Михаил Рыклин во время дискуссии после спектакля.

Замысел пьесы, поставленной в потсдамском театре, был неплох. Но Политковская заслужила большего, чем просто неплохой замысел. И Путин заслужил лучшей, то есть более точной критики, а не произносимых на манер детского стишка "палка-палка огуречик" отдельно взятых слов "убийство" и "Газпром".