Главная        Поиск       Издания      Все за сегодня

Сегодня, год спустя после падения режима Саддама Хусейна, иракцы в Иордании чувствуют себя спокойнее. Они уже не испытывают того страха, который преследовал их на территории королевства после 1990 года. В Аммане и других иорданских городах за ними уже не следят местные спецслужбы, как это было еще год назад, когда Иордания опасалась проникновения в местную иракскую общину сторонников Саддама для совершения диверсий против американских и других западных объектов на своей территории. Тысячам иракских рабочих, живущих в Иордании, сегодня уже не угрожает высылка в Багдад.

Сегодня в Аммане проживает более 350 тысяч иракцев. Среди них есть торговцы, предприниматели и зажиточные люди, численность которых возросла после оккупации Багдада. Эти люди приняли активное участие в подъеме иорданской экономики и выведении ее из состояния застоя, вызванного войной. Об этом красноречиво свидетельствуют цифры: в прошлом году 60% сделок по покупке земельных участков и жилых домов пришлось на иракцев. Некоторые из них эмигрировали в Иорданию после начала войны, другие жили здесь раньше, но не торопились вкладывать в дело свои капиталы, опасаясь, что война перекинется и на иорданскую территорию.

Благодаря иракцам оживился не только рынок недвижимости. В последние месяцы через границу между двумя странами идет беспрецедентная по своей активности торговля автомобилями. В ней заняты как крупные, так и мелкие предприниматели. Иорданские власти создали максимально льготные условия для этого бизнеса: благодаря свободным экономическим зонам на территории королевства иракцы могут беспошлинно покупать автомобили и пересекать с ними границу страны. В Ираке эти машины потом перепродаются по баснословным ценам.

Ситуация радикально изменилась. Иракцы, живущие в королевстве или приезжающие сюда, не испытывают никаких ограничений. Иорданский министр внутренних дел Самир Хабашна говорит, что Иордания "не препятствует ни одному иракцу во въезде на ее территорию при условии, что он не представляет угрозы для ее безопасности и стабильности".

Предлог "организации рынка труда", ссылаясь на который власти еще год назад препятствовали въезду в страну иракских рабочих, сегодня уже не действует.

Амман "входит в положение своих братьев и сочувствует страданиям, которые претерпевает их страна из-за анархии в деле обеспечения безопасности и отсутствия центральной власти", говорят иорданские руководители. По их утверждению, иракцы сейчас "лучше интегрируются в иорданское общество и лучше понимают условия жизни в нем", чем это было раньше.

Впрочем, многие иракцы считают, что за этими утверждениями кроется просто заинтересованность Иордании в развитии политических и экономических отношений с новым Ираком.

2003 год был годом возвращения из Аммана иракской оппозиции, прежде всего представителей движения "Иракское национальное согласие" во главе с Айядом Алляви, вошедшего после падения режима Саддама Хусейна в состав Переходного управляющего совета. Однако большинство иракских эмигрантов остались в Иордании, ожидая, когда на родине установится порядок и спокойствие.

В интервью газете Al-Hayat 35-летний Хадыр, работающий в Аммане парикмахером с 1997 года, рассказает, что "срок его регистрации истек еще восемь месяцев назад, однако он с легкостью избежал уплаты штрафов (их сумма превышала 400 долларов) и сумел продлить разрешение на проживание, хотя еще год назад убегал от полицейских и чиновников из министерства занятости, искавших, где живут иракские рабочие".

Он утверждает, что так же вольготно чувствуют себя и многие другие его соотечественники, которые не вернулись в положенный срок на родину, "где нет ни работы, ни безопасности, ни школ для их детей".

Акиль, который стал партнером иорданского коммерсанта, рассказывает, что "трое его детей уже восемь лет учатся в иорданских школах и говорят на диалекте своих иорданских одноклассников". "Когда они плохо учатся, я говорю им, что отправлю их обратно в Ирак, потому что знаю наверняка, что они боятся даже подумать о возвращении: так они напуганы тем, что показывают по телевизору". "Какой смысл, говорит он, возвращаться в оккупированную страну, где вот-вот начнется гражданская война и где ни у кого нет уверенности в будущем?"

В Ливане, где проживает немало рабочих и беженцев из других арабских стран, одним из мест их концентрации является южная окраина Бейрута. Здесь живет много эмигрантов, в основном иракцев. 26-летний Ахмед, работающий в гараже, покинул Ирак еще до войны. Он был военным, участвовал в войне с Кувейтом, потом служил на севере Ирака (в курдском районе).

Задача армии там заключалась в том, чтобы пресекать контрабандный ввоз и вывоз товаров в северной зоне. Однажды патруль задержал 18-летнего курдского парня, пытавшегося провезти в курдский район газовый баллон. Командир роты пограничников приказал Ахмеду "привести в исполнение приговор изменнику родины", то есть расстрелять паренька. "Я не смог выполнить приказ", говорит Ахмед, добавляя, что за его невыполнение он отсидел в тюрьме четыре года, а попав под амнистию, бежал в Ливан.

Как и многие другие иракцы, Ахмед не собирается возвращаться в Ирак, "пока оттуда не уйдут американцы. А если они не уйдут, я пойду на джихад против новых колонизаторов", говорит он.

28-летний Набиль, приятель Ахмеда, работает тут же, в гараже. "Весь день я работаю, а вечером возвращаюсь в квартиру, где живут еще десять иракских ребят. У нас нет регистрации, и мы не осмеливаемся выходить на улицу или гулять по городу: мы боимся, что попадем в полицию, и нас вышлют", говорит он.

Хотя ему не очень нравится жить в Ливане, вдали от семьи, сейчас он не думает о возвращении в Ирак. "Каждый день от взрывов погибают десятки людей, особенно в Багдаде. К тому же война разрушила многие фабрики и предприятия, и работу найти трудно", печалится Набиль...