В коридорах здания с голубоватыми стеклами на берегу Ист-Ривер до сих пор ощущается шок. Несмотря на недавнее заявление генсека ООН Пан Ги Муна о том, что права человека и безопасность взаимосвязаны, Россия и Китай заблокировали попытку изолировать и наказать деспотов из Зимбабве. По-видимому, этот шаг не пророчит ничего хорошего для действий Совета Безопасности в других регионах.

На Западе многих особенно обескуражил тот факт, что Россия столь резко наложила вето на санкции в отношении президента Роберта Мугабе всего через день после того, как новый глава российского государства Дмитрий Медведев вместе со своими партнерами по "Группе Восьми" клубу богатых стран осудил выборы в Зимбабве, сопровождавшиеся фальсификацией результатов и проявлениями насилия. В заявление G8 было включено предостережение о принятии финансовых и других мер в отношении конкретных лиц, несущих ответственность за насилие.

Как отметили многие наблюдатели, отслеживающие ситуацию в ООН, западные правительства полагались на то, что Китай, несмотря на его значительные экономические вложения в Африку, не захочет накладывать вето в одиночку. Но поскольку Россия, как показалось, изменила свою позицию на 180 градусов, Китай не оказался в неловком положении единственного сторонника данной позиции. "Такой удрученности я в жизни не видел, говорит Уоррен Ходж из аналитического центра International Peace Institute. Американцы и британцы /.../ думали, что при голосовании по резолюции [по Зимбабве] Россия и Китай максимум воздержатся". Ко времени, когда 11 июля голосование состоялось, западные правительства осознали (с опережением, как минимум, в несколько часов), что российско-китайский блок неизбежен, но не стали возражать против проведения голосования правда, исключительно для того, чтобы проверить оппонентов на решимость.

После вето на резолюцию по Зимбабве западные правительства, которым теперь предстоит работать совместно с Медведевым по вопросам о мировых "горячих точках" от Ирана до Северной Кореи задались рядом непростых вопросов. Может быть, новый российский лидер неправильно оценил ситуацию? Или ему навязали свою волю другие люди например, его предшественник Владимир Путин, ныне премьер-министр, на этой неделе получивший официальные полномочия по проведению внешней политики в жизнь? Возможно, у России испортилось настроение из-за других обид: например, на то, что Америка громогласно поддерживает Грузию, или на заключение соглашения по ПРО между США и Чехией?

Возникают и другие вопросы: этот шаг России попытка продвинуть ее собственные интересы на юге Африки или просто проявление неуживчивого нрава? Уж не катится ли ООН к повторению холодной войны времен, когда советские лидеры типа Никиты Хрущева и его постоянного представителя в этой организации Андрея Громыко ссорились с Западом чуть ли не по любому вопросу?

Кремль, со своей стороны, в ответ на удрученность Запада проявил строптивость. Российские официальные лица заявили, что их курс не изменился дескать, Запад просто вновь злокозненно извращает их позицию. Заявление G8 действительно подписано Россией, но санкции ООН в нем не упоминаются. Главное, добавили они, состоит в том, что передряги в Зимбабве не несут угрозы для региональной или глобальной стабильности, а следовательно, не подпадают под юрисдикцию Совета Безопасности.

Подобные высказывания соответствуют стилю внешней политики, который мало изменился с приходом Медведева к власти. Пусть Медведев и избегает воинственного тона Путина, но ничто не свидетельствует, будто Кремль стал дружелюбнее относиться к Западу. Чтобы развеять последние сомнения, Путин подчеркнул, что Медведев такой же российский националист в позитивном смысле, как и он сам. Медведев всеми силами постарался подтвердить этот тезис, повторяя предостережения Путина об опасности американской однополярности. Если даже Медведев хочет уладить отношения России с Западом, он вряд ли по крайней мере, на данный момент отвоевал себе реальные полномочия на принятие самостоятельных решений. На этой неделе он рекомендовал дипломатам быть агрессивнее.

Но ничто из вышеизложенного по-настоящему не объясняет, почему Россия пошла на ссору с Западом из-за страны, в которой не имеет явных интересов. По словам наблюдателей, специализирующихся на России, одна из причин такова: идея, что Мугабе следует наказать за фальсификацию победы на выборах и попрание прав человека, для России тема болезненная. И действительно, российский МИД намекнул на это, отметив в своем заявлении, что наказание Мугабе создаст опасный прецедент, предоставит Совету Безопасности способ вмешательства во внутренние дела государств в связи с различными политическими событиями, в том числе выборами. Учитывая, что среди друзей России много режимов диктаторского толка например, Белоруссия а у самой России далеко не блестящий послужной список в том, что касается выборов и прав человека, вряд ли удивительно, что Россия недовольна карательными санкциями в отношении Зимбабве.

В подобной атмосфере иллюзорные надежды Запада на то, что Россия может принять сторону Америки против зимбабвийского режима, свидетельствуют об абсолютном непонимании мотивов России, говорит Дмитрий Тренин из аналитического центра Carnegie Moscow Centre. В настоящее время Россия полагает, что мир делится на две части: Америку и ее покорных друзей, с одной стороны, и "суверенные" страны типа Китая, Индии и Южно-Африканской Республики с другой. Учитывая, что Россия стремится говорить от имени второго лагеря, ее вето было вполне логичным а также, как подчеркнули российские официальные лица, отражало линию Африканского союза.

Но этот шаг России вовсе не свидетельствует, будто она преследует на юге Африки какие-то конструктивные цели, если не считать извлечения выгоды из каких-то рудиментарных связей, сохранившихся со времен, когда советское оружие (например, автомат Калашникова, в Мозамбике являющийся элементом государственной символики) способствовало свержению власти белых.

Связи, которые не связывают

Игорь Сечин, один из самых жестких людей в администрации Путина, когда-то был советским "переводчиком" в Мозамбике в период, когда эта страна пылко увлекалась марксизмом. Но даже в те дни СССР относился к Африке амбивалентно: его представители, раздавая автоматы, одновременно бурчали себе под нос расистские предсказания о вероятных последствиях власти черных.

Кроме того, на пике своей вовлеченности в политику на юге Африки СССР часто испытывал обескураженность по поводу того, что его щедрость не конвертировалась во влияние, говорит Георгий Дерлугьян, профессор американского Северо-Западного университета, работавший в Мозамбике советником от СССР. Однако в совсем недавние времена в полуофициальном российском докладе на внешнеполитические темы упоминалось, что Африка доселе остается зоной, где Россия конкурирует с Западом. Западные страны стремятся "к контролю над природными ресурсами, господству на рынках товаров широкого потребления и решающему влиянию на экономическое и политическое развитие" региона, осуждающе заявлялось в документе.

По сравнению с усилиями Китая попытки России противопоставить себя Западу в Африке просто мизерны; объем торговли Китая с Зимбабве в десять раз больше, чем между Россией и этой страной. Несмотря на то (а может, и благодаря тому), что ему больше приходится заботиться о собственных интересах в данном регионе, Китай, как показалось, внимательнее отнесся к аргументам в поддержку необходимости ответственного поведения в Африке.

Многие наблюдатели полагают, что решимость Кремля устраивать геополитические игрища на всех фронтах в конечном итоге пойдет на пользу Китаю, который с удовольствием наблюдает, как на Россию возлагают обвинения в потворстве диктаторам. Но если Россия чересчур войдет в образ смутьяна, это запросто может выйти ей боком. Россия в основном благодаря своему праву вето глубоко привержена идее ООН как единственного законного форума для решения геополитических проблем. Анатолий Громыко (сын Андрея, в прошлом директор Института Африки СССР) до сих пор называет Совет Безопасности величайшим в мире органом поддержания стабильности.

Но если Россия возьмет за обыкновение на все говорить "нет" в том грубом духе, который был фирменной чертой Громыко-старшего, то Совет Безопасности в целом утратит свою эффективность и престиж. И все его постоянные члены (особенно те, что послабее) тоже от этого проиграют.