Главная        Поиск       Издания      Всё за сегодня

Адвокаты в России все чаще считают, что они подвергаются придиркам, и жалеют об отсутствии независимой юстиции

Встреча была хорошо подготовлена. Когда Светлана Заец в первый понедельник июня вышла из поезда в Екатеринбурге, ее поджидали семь милиционеров, вооруженных автоматами. Люди из отдела по борьбе с организованной преступностью задержали Заец. Прокурор хотел допросить ее по делу о создании организованной преступной группировки, хранении оружия и подстрекательстве к убийству. Заец не была подозреваемой. Она была адвокатом. Ее подзащитный Равиль Хакимов владеет на Урале растущей сетью автосалонов. В течение шести с половиной лет прокурор постоянно обвиняет его в каких-то преступлениях. Пока что все обвинения разваливались в суде. Заец, адвокат по уголовным делам со стажем в 31 год, доказывала, что улики были сфабрикованы, а так называемые свидетели никогда даже не видели подсудимого.

После демонстративного ареста Заец отказалась давать показания по делу Хакимова. Тем не менее, на основании протокола так и не состоявшегося допроса прокурор перевел ее в разряд свидетелей а в России свидетели не имеют права представлять подсудимого в качестве адвоката. "Я считаю, что следственные действия против моего клиента инициируются его конкурентами, которые хотят уничтожить его бизнес. Но вопрос даже не в том, винен он или нет", говорит Заец, энергичная женщина с рыжими короткими волосами. Главное в том, "что у него отняли право выбирать себе адвоката".

Вообще-то допрашивать адвокатов в качестве свидетелей запрещено законом, однако на практике такое встречается часто и это лишь одно из средств давления. "Будь то в Москве или в Воронеже, в Ростове-на-Дону или в Кирове, в Тюмени и в Хабаровске, повсюду адвокаты незаконно исключаются из процесса, в их бюро проводятся обыски без ордера, ведется прослушивание их разговоров с клиентами", говорит Юрий Пилипенко, вице-президент российской коллегии адвокатов.

На бумаге положение российских адвокатов отрадно. Закон, вступивший в силу 1 июля 2002 года, который регулирует права адвокатов, доктор юридических наук, адвокат Игорь Трунов считает "одним из самых прогрессивных в Европе. Проблема лишь в том, что наши прокуроры и судьи его не придерживаются". Министерство юстиции все активнее требует лишать лицензии неудобных защитников ходатайства, которые до сих еще полунезависимые коллегии адвокатов обычно отклоняют. Однако минюст уже представил новый вариант закона, который должен поставить адвокатов под "фактически неограниченный государственный контроль и ликвидировать адвокатскую тайну", говорит парламентарий Андрей Макаров.

Работая адвокатом в Москве, Трунов также сделал вывод, что государство видит в адвокатах "надоедливых нарушителей спокойствия". Когда в 2001 году он защищал Виктора Колядина, якобы американского шпиона, и обнаружил в доказательных материалах прокуратуры и ФСБ несколько ошибок, Трунов и его жена Людмила были избиты по словам адвоката, офицерами ФСБ. "Один из них "по возрасту" был отправлен на пенсию, другой амнистирован".

После драмы заложников в московском "Норд-Осте" в октябре 2002 года, когда почти все из 130 жертв погибли от отравления газом, который был применен атакующим спецназом, Трунов выступил защитником жертв и родственников погибших по иску против государства и города Москвы. Вслед за этим ФСБ установила за ним слежку, его телефоны стали прослушивать. Прокуратура сначала попыталась исключить его из процесса, допросив в качестве свидетеля, а затем потребовав отзыва его лицензии.

То, что адвокаты ради своих клиентов вступают в спор с так называемыми силовиками милицией, прокуратурой, военными и спецслужбами, это скорее исключение. Вплоть до момента ужесточения допуска к адвокатской деятельности, что произошло несколько лет назад, профессия адвоката была убежищем для проштрафившихся силовиков. Из примерно 60 тысяч адвокатов "по меньшей мере, половина это бывшие силовики", считает вице-президент коллегии адвокатов Пилипенко. "Их профессионализм и нравственность часто оставляют желать лучшего".

Депутат Макаров говорит: "Большая часть этих так называемых адвокатов была уволена за коррупцию или несоответствие занимаемой должности". Теперь они живут за счет того, что их бывшие коллеги подкидывают им клиентов, с которыми они обращаются так, как того требует прокурор или судья". Независимость защитников ограничивают и материальные причины. Многие провинциальные адвокаты живут за счет защиты по назначению работы, которая распределяется прокурором.

Однако даже материально независимые адвокаты не застрахованы от различных козней. После того как известный петербургский адвокат Юрий Шмидт успешно снял с эколога Александра Никитина обвинение в шпионской деятельности, предъявленное ФСБ, к нему приходили гости из налоговой инспекции, пенсионного фонда и комитета валютного контроля. При президенте Владимире Путине работать стало еще труднее. Это Шмидт понял, став одним из адвокатов бывшего олигарха Михаила Ходорковского. "В Советском Союзе я защищал диссидентов, меня вызывали на допросы, у меня проводили незаконные обыски. И все же я не никогда еще не сталкивался с таким открытым произволом со стороны суда и полным неуважением к защите".

Во время слушания дела судья, по утверждению Шмидта, принимал доказательства вины его подзащитного, который представляла прокуратура, и отвергал оправдательные материалы защиты. "Прокурор представлял экспертизу мнимых экспертов о мнимых экономических преступлениях Ходорковского. Наши ходатайства о допросе этих абсолютно неизвестных экспертов отклонялись как и наши просьбы пригласить какого-нибудь международного аудитора". При рассмотрении апелляции юстиция уже даже не старалась поддерживать видимость независимости. "В конце июля нам вручили протокол судебного заседания, в котором было более 6500 страниц. И отвели один месяц на его обжалование". Три недели спустя возражения на 700 страницах были одним махом отклонены, а обвинительный приговор подтвержден.

Когда Ходорковский был отправлен в сибирскую колонию, юстиция перешла в наступление на его адвокатов. Канадец Роберт Амстердам выслан из страны, против Павла Ивлева, который раньше работал на концерн Ходорковского, возбуждено уголовное дело по обвинению в отмывании денег. Сам Ивлев видит в этом месть за его отказ свидетельствовать против Ходорковского. Ходатайство министерства юстиции о лишении Юрия Шмидта и трех других адвокатов лицензии коллегии адвокатов отклонили.

"Тем не менее другие, менее известные адвокаты сделали из этого выводы, полагает Юрий Шмидт. Дело Ходорковского было не только уроком Кремля для других олигархов. Оно также был предупреждением, демонстрацией того, что даже лучшие адвокаты страны не могут в России защитить клиента от произвола государства да и сами адвокаты сомневаются в своей безопасности, если они вступают в спор с государством".